Андрей Монастырский — художник, ауру которого на первый взгляд заслонили произведения: истовый мистик и лукавый теоретик, гнусавый поэт и гипнотический писатель, в конце концов, живая легенда. Акции группы «Коллективные действия» — перформативные практики, основывающиеся на почти «мистериальных» инструкциях.
Монастырский — художник отсутствия. С самых первых своих работ он самоустранялся, чтобы дать сделать дело другим, однако никогда не пускал художественный процесс на самотек, тонко регулируя происходящее инструкциями. В рамках акции КД человек был волен действовать как актор внутри заданного художником алгоритма, проявить свою самость через интерпретацию инструкции.
Вот и сегодня Монастырский не изменяет себе: он, находясь в центре внимания на вернисаже своей новой выставки в XL, остается слегка невидимым. Неловкий парадокс «слегка невидимый» четко описывает позицию, в которой Монастырский находился на вернисаже: он был за камерой. Известна слепота обывателя по отношению к тому, кто руководит камерой: мы корректируем свои действия по отношению к камере, оператор же остается серым кардиналом. Скрупулезная документация Монастырского становится еще и мантией-невидимкой, продолжающей эстетическую парадигму художника.
Выставка в XL называется «Светает под ситцем» и на первый взгляд воспринимается как привычная уже рефлексия акций КД. Все, впрочем, не так просто: Монастырский с самого начала акцентировал внимание на том, что понять акцию можно только изнутри, она открыта исключительно для участников. Благодаря переходу фотографий, артефактов и воспоминаний в регистр эдакого «побочного произведения» с формой документации можно играть.
Вот Монастырский и играет: помимо обрамляющих галерею фотографий участников акций КД, на выставке представлены два одеяльца с цветочным орнаментом. Под них нужно заглядывать и прятаться. Ткани повторяют обложки двух книг из серии «Библиотека Московского концептуализма Германа Титова» — мы буквально путешествуем внутрь книги.
Под одной из ситцевых обложек — видео документации новейшей акции КД, в ней Монастырский читает книгу под этим самым ситцем. Под другой — коллаж из фотографий и фонарик: чтение тайком под одеялом. Круглый след-свет фонарика повторяет художественный жест самого Монастырского: он высвечивал отдельные фрагменты фото на постпродакшне. В этой детали — методологическая рифма с акциями КД: художник указывает жест и дает зрителю-участнику сделать то же, но по-своему. Высвеченные Монастырским детали статичны, зрительские фонарики, пластически дублирующие жест художника, динамичны — создается резонанс между заявленным изначально образом-алгоритмом и его интерпретацией участниками.
Одеяла практически полностью закрывают того, кто стоит под ними, так создается герметичная выставка-в-выставке. Можно отделиться от вернисажной суеты в одиночку, а можно разделить чувство таинства искусства с друзьями. Монастырский создает нечто сродни исповедальни в храме — в ее светском галерейном варианте. Еще это и путешествие в книгу, и детский шалаш из простынок, и наивная допубертатная эротика под одеялом. Описывая работу Монастырского с наследием КД, хочется вспомнить строчки поэтессы Елены Шварц: «Как зломудрый младенец, / Как сладострастный старик».
Художник-аскет, сентиментальный мистик, выбравший методологию делегированных действий, — таков он, человек за камерой, Андрей Монастырский.
Андрей Монастырский (род. 1949) — художник, поэт и писатель, теоретик искусства, один из родоначальников московского концептуализма. Окончил филологический факультет МГУ. Один из основателей группы «Коллективные действия» (1976). Участник Венецианской биеннале (1977, 1993, 2003, 2007, 2011).
Лауреат российской ежегодной профессиональной премии в области современного искусства «Соратник» (2008), государственной премии «Инновация» (2009), литературной премии Андрея Белого (2003). Персональные выставки проходили в России, Австрии, Великобритании, Германии.
