Свет между мирами

Работы советского модернистского искусства из Музея Савицкого в Нукусе (Узбекистан) раньше привозили в Россию чаще. Сейчас музей не редко отказывает нашим институциям: например, это случилось в рамках проекта «Не слитно, не раздельно» в Доме культуры «ГЭС-2». А Музею «Новый Иерусалим» в подмосковной Истре повезло. На проходящей там выставке «Свет между мирами» примерно половину экспозиции составили произведения из Нукуса. И это первостатейные вещи: обжигающий «Портрет девушки в красном» (1935) Соломона Никритина; попытки передать игру света, мимолетные движения мышц и эмоциональное напряжение в «Боксе» (1929) Климента Редько; портреты и городские зарисовки Антонины Софроновой с эффектом погружения при внешней простоте, ; панорама с иллюзией рыбьего глаза, но с высоты птичьего полета у Людмилы Бакулиной («Гуляние в Парке Горького в Москве», 1930-е). В собрании «Нового Иерусалима» достаточно работ, сделанных на среднеазиатском и, шире, восточном материале, одни и те же авторы есть и тут и там — таким образом, обе коллекции рифмуются между собой.

Кураторы выставки Людмила Денисова, Надежда Плунгян и Лариса Черненилова скорее рассказывают об историческом контексте представленных произведений. Но многие из них выглядят актуально и сейчас. Так, обнаженные купальщики на акварелях Владимира Милашевского из коллекции «Нового Иерусалима» предаются тихим радостям (серия «Кусково», начало 1930-х), когда, как нам известно, за границами работ бушует безжалостная эпоха. Завораживающий и умиротворяющий «Пейзаж с голубым домом» (1930-е) Бориса Рыбченкова, хранящийся в Нукусе, удачно встроился бы в популярную ныне эстетику городских окраин. Как и в сегодняшнем искусстве, велик соблазн увидеть эскапистские настроения. Однако художники в действительности искали возможность понять и прочувствовать окружающий мир, а не сбежать от него — и, что немаловажно, найти твердую опору, чтобы продолжать жить. Еще один холст из Музея Савицкого, «Автопортрет в виде скульптуры» (1930-е), где Валентина Маркова изобразила себя как бюст без рук, находится в диалоге одновременно и с архиканонической классикой, античностью, и новейшими течениями тогдашней Европы — сюрреализмом и метафизической живописью. Эта картина, как и бóльшая часть экспозиции, пугает, потрясает, но при этом демонстрирует возможность сохранить себя в непростых обстоятельствах и оставаться частью глобальных процессов..