И вспомнил он иные годы:
Когда ни УКБ, ни ГлавАПУ
Не отравляли жизнь ему…
Из романа в стихах к 50-летию Е. М. Полторацкого, 1975
Несмотря на популярную серию книг-путеводителей от издательства «Гаража» и редкие выставки (вроде удачной ретроспективы Владимира Кубасова в МУАРе), архитектура советского модернизма в России остается интересом скорее нишевым. Поэтому выставка к 100-летию со дня рождения Евгения Полторацкого в Иоанновском равелине Петропавловской крепости кажется событием важным и нерядовым. Ее куратор Оксана Потапова тем самым продолжает серию выставочных проектов, сконцентрированных на богатых фондах архитектурной графики Государственного музея истории Санкт-Петербурга: только в последнее время показывали нереализованные проекты ленинградских архитекторов и выдавали избранные листы в Омск.
Нынешняя выставка посвящена советскому архитектору Евгению Полторацкому и работе мастерской № 7 Ленпроекта, которой он руководил. Полторацкий многое привнес в современный облик Петербурга — чего стоит один недавно снесенный СКК им. Ленина и целые кварталы Красносельского района. Пожалуй, его самая известная жилая постройка — это часть квартала № 28 Сосновой Поляны, в народе «Дом-змея», характерные изгибы которого и задали геометрию выставочной застройки.
«Как же он испоганил город…», — можно подслушать за посетителями. Однако по проектам, эскизам и воспоминаниям сотрудников мастерской складывается стойкое впечатление, что в условиях советской системы массового домостроительства мастерская № 7 все же искренне стремилась к смелым решениям и поиску оригинального в типовом. Их приоритетом были вынесенные в заглавие выставки — по названию одной из статей Полторацкого — комфорт и уют в жилой среде.
Посетители сами могут попробовать себя в роли архитектора и ощутить связанные с этим ограничения: из разноцветных, но типовых корпусов составить свою собственную «змейку» с помощью магнитов на одной из стен. В поточной практике влияние архитектора иной раз могло сводиться к выбору цвета фасадов зданий и их общей компоновке. Настоящий же уют и пресловутый комфорт в районы, зачастую правда безликие, привнесли потом сами жители Ленинграда–Петербурга, которые наполняли типовые пространства собственной жизнью.
Сам же Полторацкий, по случайности, — не только один из значимых ленинградских архитекторов-модернистов, но и хороший художник. И помимо привычных для монографических выставок об архитекторах чертежей, проектной графики и меморабилии вроде членского билета Академика архитектуры, в Иоанновском равелине можно увидеть его путевые наброски и эскизы. Вынесенные в отдельный раздел, они не просто документирует широкую географию поездок, но и выдают человека, внимательного и к исторической архитектуре, и к международному модернизму, и к течению жизни хоть в Мукачево, хоть в Самарканде, хоть в Хельсинки.
Выставка Евгения Полторацкого (1925-2006) организована хронологически. Экспозиция объединяет более 70 объектов как из коллекции семь архитектора, так и из собрания Государственного музея истории Санкт-Петербурга. Само творчество Полторацкого послужило вдохновением для создания пространства выставки. Тут есть и архитектурные отсылки к дому-«змее» и цветовые решения, связанные с другими его проектами.
